История (История России, Всеобщая история)

1. Сущность и функции исторического знания

Презентация

 

 

Научное познание окружающего мира, в т. ч. мира человека, развивается вместе с обществом. Представления о мире в древности и сейчас существенно различаются. Современные исследователи, уделяя существенное внимание уникальности отдельных обществ, рассматривают их как часть мировой истории, не исключая и прошлое России.

История, как особая отрасль знания, – это наука, изучающая прошлое человечества. Слово «история» происходит от греческого слова ἱστορία – расследование, установление истины. Объектом изучения исторической науки является человеческое общество в процессе его развития. Научное объяснение любого явления как в природе, так и в обществе может быть найдено лишь в том случае, если рассмотреть это явление в развитии, то есть исторически. Таким образом, история – это наука, изучающая развитие человеческого общества, главным образом, его прошлого.

Функции исторического знания многообразны. «Historia est magistra vitae»[1], – считали древние римляне, т. е. важнейшей функцией исторического знания является познавательная. Невозможно понять сущность современных событий, не зная корней, причин и условий, их породивших. Историческая наука позволяет выявить причинно-следственные связи между событиями, явлениями и процессами, происходившими в обществе, определить место человека или отдельных сообществ в меняющемся мире. Даже в обыденной жизни для принятия того или иного решения необходимо изучить историю вопроса, проследить, как эта проблема решалась ранее, какие результаты дали принятые меры, и лишь затем разрабатывать программу своих действий.

Французский историк М. Блок написал: «Незнание прошлого неизбежно ведет к непониманию настоящего». Это ни в коей мере не значит, что история может дать готовое решение современных проблем, меняющиеся условия каждый раз требуют новых решений. Но принять правильное решение без знания истории вопроса невозможно.

Историческая наука способствует сохранению социальной памяти, она транслирует знания о прошлом новым поколениям человечества, формирует представления о связи времен, о стратегиях жизнедеятельности. Наряду с языком, обычаями и традициями, а также культурой и религией история служит одним из главных средств репрезентации собственной идентификации для целых народов и отдельных людей, способствует интеграции общества, создает представление об общей исторической судьбе. С этим прямо связаны фиксация в памяти людей важнейших событий в жизни общества, выработка идеологии государств, политических воззрений и доктрин, программ общественных движений. Историческая наука формирует историческое сознание, т. е. совокупность представлений о своем личностном прошлом и прошлом всего человечества.

Практически-политическая (рекомендательная) функция состоит в том, что история как наука выявляет закономерности развития общества, помогает вырабатывать научно обоснованный политический курс, избегать субъективных решений. В единстве прошлого, настоящего и будущего – корни интереса людей к своей истории. Политическая функция истории позволяет определить тенденции развития российского общества и государства, принимать правильные, оптимальные решения политического характера.

Мировоззренческая функция истории определяется тем, что ее фактологическая сторона является фундаментом, на котором строится наука об обществе. Знание прошлого вооружает людей пониманием исторической перспективы, формирует научный взгляд на мир, общество, законы его развития. История создает документально точные повести о выдающихся событиях прошлого, о мыслителях, которым общество обязано своим развитием. Мировоззрение может быть научным, если опирается на объективную реальность. В общественном развитии объективная реальность – это исторические факты. Чтобы выводы из истории стали научными, необходимо изучать все факты, относящиеся к данному процессу в их совокупности, только тогда можно получить объективную картину и обеспечить научность познания.

Воспитательная функция истории состоит в формировании гуманистических, патриотических принципов, гражданских качества личности. Знание истории своего народа и всемирной истории формирует гражданские качества – патриотизм и интернационализм; показывает роль народа и отдельных личностей в развитии общества; позволяет познать моральные и нравственные ценности человечества в их развитии, понять такие категории, как честь, долг перед обществом, видеть пороки общества и людей, их влияние на человеческие судьбы.

Прогностическая функция исторической науки позволяет дать оценку событиям и явлениям прошлого человечества ради лучшего понимания настоящего состояния общества и определения перспектив будущего развития.

История – это наука о прошлом человечества, устанавливающая факты развития человеческого общества и пытающаяся на этой основе определить общие закономерности этого развития.

Основные задачи исторической науки можно кратко сформулировать следующим образом:

– анализ прошедшего в различных сферах жизни российского общества;

– выявление очевидных и повторяющихся закономерностей, играющих важную роль в жизни как отдельных социальных групп, так и всего российского общества;

– выявление как положительных, так и отрицательных тенденций дальнейшего развития нашего общества, предложение путей их положительной оптимизации.

В процессе изучения и оценки событий и явлений прошлого историк использует ряд общенаучных и специальных методов научной работы.

Методом изучения истории является системный метод, согласно которому все исторические события изучаются в системе. Нельзя произвольно подбирать одни факты и отбрасывать другие, даже если они противоречат концепции автора. Историк отличается от публициста тем, что рассматривает всю совокупность фактов, а не подбирает их для доказательства своей точки зрения. Изъятые из исторического контекста факты дают искаженную, тенденциозную картину. Системный метод включает в себя ряд принципов.

Принцип объективности (научности) обязывает рассматривать историческую реальность независимо от желаний, стремлений, установок и пристрастий субъекта. Историческое событие изучается таким, каким оно было в действительности, а не таким, каким бы его хотелось видеть.

Принцип историзма гласит, что любое историческое явление должно изучаться с точки зрения того, где, когда и почему это явление возникло, каким оно было вначале, как затем развивалось, какой путь прошло, какие оценки ему давались на том или ином этапе развития, что можно сказать о его перспективах. Каждое историческое событие должно рассматриваться не изолированно, не само по себе, а в конкретной исторической обстановке, в неразрывной связи с явлениями и событиями, его породившими. Нельзя оценивать истори­ческие события, поступки людей с точки зрения современной морали, этики. Эти категории исторически обусловлены, изменяются иногда даже при жизни одного поколения.

Под принципом историзма (социальной детерминированности) подхода понимают проявление определенных социальных и классовых интересов, всей суммы социально-классовых отношений. Принцип всесторонности изучения истории подразумевает необходимость не только полноты и достоверности информации, но и учета всех сторон и взаимосвязей, влияющих на политическую сферу жизни общества.

В историческом исследовании используются общенаучные методы, заимствованные у других наук. Среди них:

– логический, основанный на системном изучении сущности, содержания и закономерностей объектов и процессов исследования, позволяющий выявить их структурные элементы;

– хронологический, в рамках которого объекты исследования рассматриваются последовательно в соответствии с временным порядком;

– ретроспективный позволяет изучить явления в развитии, последовательно проникнуть в прошлое с целью выявления их причин;

– сравнительный основан на сопоставлении объектов исследования в пространстве и времени;

– структурно-системный предполагает изучение внутреннего устройства общества, общественного строя;

– математический анализ дает возможность изучать количественные показатели и динамические изменения объектов исследования и др.

Применение всех этих методов позволяет глубже и достовернее реконструировать картину прошлого, воспроизводить процесс исторического развития с его общими, особенными и индивидуальными чертами, систематизировать исторические знания.

Одной из серьезных проблем для исторической науки является проблема источников. Исторический источник – бесстрастный свидетель эпохи, он родился в определенное время и отражает его реалии.

Исследователь должен выявить максимально широкий круг источников информации, многие из которых плохо сохранились или вовсе не дошли до нашего времени. Необходимо определить степень их достоверности и авторство, условия, в которых появился тот или иной источник, а значит – степень объективности. Необходимо дать максимально широкую оценку источников и прийти к определенным выводам.

Круг источников довольно разнообразен. Примерная классификация источников: вещественные, устные и письменные, из которых последние позволяют получить наиболее разнообразную и значимую информацию. К вещественным можно отнести материальные свидетельства прошлого, часть из которых получена посредством археологической деятельности, а часть сохранилась до наших дней. Среди устных источников следует отметить данные фольклора: сказки, былины, песни, пословицы и поговорки. К письменным источникам можно отнести летописи и летописные своды, законодательные акты, документы государственных органов и общественных организаций, статистику, публицистику, периодическую печать, документы личного происхождения. К современным источникам относят фото-, фоно- и кинодокументы, электронные средства информации.

2. Теория и методология исторической науки

Теория (методология) исторического исследования представляет систему общих теоретических принципов решения научных вопросов, в решении конкретных исследовательских задач историк придерживается следующей последовательности: от методов к методике.

На протяжении существования исторического знания изменились концептуальные подходы.

Вопрос, по каким законам и благодаря чему развивается мировой исторический процесс, волновал историков всех времен. Существует множество суждений на этот счет, и все они в той или иной степени уязвимы и несовершенны. Можно выделить несколько основных подходов к пониманию истории.

Все существующие концепции исторического развития можно более или менее условно разделить на два направления: всемирно-историческое и культурно-историческое (цивилизационное).

Истоки первой концепции уходят корнями в раннюю историю человечества и представлены мифологическим и религиозным (теологическим) подходом. В их рамках история человечества рассматривается как результат действия сверхъестественных сил, как их каприз или упорядоченный замысел. Например, в христианской церковной историографии сутью и смыслом исторического процесса считается движение человечества к спасению, приближение к богу, духовный прогресс, а движущей силой истории – божественная воля, направляющая мир к конечной цели, божий промысел, провидение (лат. providentia, отсюда и название данного историко-философского подхода – провиденциализм).

К религиозным концепциям примыкают объективно-идеалистические философские концепции. Их приверженцы отводят главную роль в историческом процессе объективным, надчеловеческим силам – Абсолютному Духу (Г. В. Ф. Гегель), Мировой Воле (А. Шопенгауэр) и т. п. Эти концепции представляют для нас главным образом исторический интерес.

Всемирно-историческая концепция исходит из следующих основных положений:

1. История всего человечества – это единый процесс поступательного развития от низшего к высшему. Все народы, одни раньше, другие позже, неизбежно проходят через одни и те же ступени развития.

2. История подчиняется определенным законам, и законы эти, как и законы природы, в принципе познаваемы.

Впервые в законченном виде эта концепция была сформулирована немецким философом Г. Гегелем (1770–1831). Согласно Гегелю, развитие общества идет по восходящей, от «несвободы» к свободе. Критерием прогресса является степень свободы. В первобытном (азиатском) обществе несвободны все, в рабовладельческом (античном) – свободны лишь немногие. Вершиной развития Гегель считал современное ему прусское (романо-германское) общество, где якобы свободны все.

Во второй половине XIX в. ведущую роль в этом направлении заняла теория общественно-экономических формаций К. Маркса и Ф. Энгельса. В основу развития общества был положен экономический критерий развития производительных сил. В понятие «производительные силы общества» Маркс и Энгельс включали как орудия труда, так и самих людей, приводящих эти орудия в действие, их квалификацию, умения и навыки. В процессе деятельности между людьми складываются те или иные производственные отношения, главным из которых является собственность на средства производства. Эти отношения напрямую зависят от уровня развития производительных сил и, в свою очередь, определяют все другие общественные отношения – политические, правовые, идеологические, культурные и т. д. Совокупность производительных сил и производственных отношений составляет способ производства, который определяет тот или иной тип общества (общественно-экономическую формацию). На определенном этапе уровень развития производительных сил перерастает существующие производственные отношения, которые становятся тормозом развития общества. Происходит их изменение, что сопровождается изменением всех общественных отношений, переходом от одной общественно-экономической формации к другой. Маркс не был историком и разработал лишь принципиальный подход. Он не конкретизировал, в частности, количество формаций (в различных работах назывались разные формации). Уже в последующей марксисткой литературе утвердилась жесткая пятичленная схема смены формаций: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая.

Возникновение марксизма явилось буквально революцией в науке об обществе. Впервые была сделана попытка вскрыть механизм общественного развития, показать его причины. Не случайно формационная теория утвердилась в исторической науке, стала на долгое время определяющей (особенно у нас в стране, где она была единственной теорией). Однако в ходе дальнейшего развития науки проявилась ее недостаточность.

Во-первых, стремление объяснить все изменения в обществе лишь действием экономического фактора привело к некоторому упрощению, к недооценке самостоятельности культуры, рассматриваемой как надстройка над экономическим базисом, что никак не может объяснить многообразия мировых культур. В определенной мере игнорировался природно-географический фактор, недооценивалась роль личности в истории, поступки человека рассматривались как строго экономически детерминированные.

Во-вторых, Маркс анализировал историю развития западного общества. Именно под нее был создан соответствующий понятийный аппарат. Для марксистской интерпретации исторического процесса характерен европоцентризм, что значительно обедняет картину всемирной истории, так как не учитывает особенности существования и развития любых иных цивилизаций.

Надо сказать, что Маркс отнюдь не рассматривал свою теорию как всеобщую и обязательную схему. В письме к Н. К. Михайловскому (1877) он категорически отверг намерение превратить его «исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются...».

Ряд стран он отнес к так называемому «азиатскому способу производства». Для него характерны отсутствие частной собственности на средства производства, государственная собственность на все хозяйство страны. В государствах типа восточной деспотии интересы личности подчинялись общественным интересам общины, государства. При азиатском способе производства не было и классов, если считать главным критерием разделения на классы отношение людей к средствам производства. Отличительным знаком группы людей являлось ее положение в обществе, в структуре государственного управления.

Иными словами не имущественное положение человека определяло его место в социальной структуре общества, а наоборот, его богатство определялось положением в обществе. Все жители страны имели круг обязанностей по отношению к государству. Наиболее существенная характеристика восточного общества, по мнению Маркса, – «поголовное рабство». К. Маркс ни разу не употребил понятие «класс» по отношению к Востоку. На передний план вышло государство как верховный собственник и высший суверен, т. е. как высшая абсолютная власть над подданными. Оно стоит над обществом, подавляя его. Подробного анализа этого вопроса К. Маркс не провел. Между тем большая часть докапиталистических обществ развивалась именно в странах Востока, и для них не были типичны ни рабы, ни феодалы (по крайней мере, в западноевропейском понимании этих классов). Таким образом, формационный подход в его традиционном виде создает большие трудности для понимания многообразия, многовариантности развития общества.

Вследствие этого, для послемарксисткой историографии этого направления характерна «многофакторность» в развитии человеческой истории. Исследователи отказываются от поисков единого определяющего развитие фактора. На человеческую историю влияют и экономика, и географическая среда, и климат, и особенности культурного и религиозного развития.

Другие историки, в частности М. М. Ковалевский (1851–1916), пытались найти разгадку экономических сдвигов в истории человечества в росте и плотности населения. Философы позитивистского направления проводили аналогию между развитием общества и развитием растительных и животных организмов, считая, что социология должна стоять «на плечах» биологии и исходить из биологических законов (Г. Спенсер, 1820–1903, П. Г. Виноградов, 1854–1925). Другой философ-позитивист, О. Конт (1798–1857), видел причину общественной эволюции в эволюции человеческого духа, во все нарастающем преобладании ума над страстями и человечности над животными инстинктами. Историческое развитие Конт понимал как эволюцию идей.

Широкое распространение на Западе, а в последнее время и у нас получили воззрения на историю немецкого  социолога Макса Вебера (1864–1920). Основной его работой считается книга «Протестанская этика и дух капитализма» (1905). В отличие от Маркса Вебер выделил лишь два типа общества: традиционное, основанное на традициях и обычаях, и рациональное, построенное согласно требованиям «разума».

Ход исторического развития он представляет себе следующим образом. Традиционное общество постепенно перестало соответствовать требованиям времени, его развитие замедлилось, что приводит к недовольству населения. На смену ему приходит рациональное, построенное на принципах разумности, далее схема повторяется.

В середине ХХ в. признание получили взгляды французских историков, составлявших школу «Анналов», – М. Блока (1886–1944), Л. Февра (1878–1956) и Ф. Броделя (1902–1985). Не отрицая определяющей роли экономики, они исходили из того, что культура также является самостоятельным фактором, развивается по собственным законам, а не детерминируется экономикой и во многом определяет развитие общества. Они ввели в научный оборот понятие «менталитет» (от франц. mentalite). В русском языке ему соответствует понятие «образ мыслей», «мироощущение». Он определил совокупностью культурных, религиозных, нравственных ценностей, обычаев данного общества. Отсюда разница между американским, японским, немецким капитализмом. Существует менталитет не только различных культур, но и различных слоев общества – крестьянства, дворянства, ремесленников, рабочих и др. Тем самым, история у представителей школы «Анналов» – это своего рода «социальная психология». В центр внимания ставится человек, что существенно расширяет экономический подход к историографии.

Широкое распространение получила теория модернизации. Согласно этой теории, развитие общества определяется уровнем развития науки и техники. Модернизация – это всеобщее мировое явление при переходе стран от традиционного аграрного общества к современному – индустриальному. В широком смысле слова это процесс обновления традиционного общества, становления иных экономических, политических и социокультурных структур. В узком смысле слова под модернизацией понимают процессы промышленной революции и индустриализации, приведшие к формированию индустриального общества, основанного на машинном производстве, фабричной организации труда, едином внутреннем рынке.

Принято выделять несколько «эшелонов» модернизации. Первый «эшелон» – «общества пионеры» – Западная Европа, США; второй – Россия, Турция, Япония; третий – страны Африки и Латинской Америки.

В странах «первого эшелона» модернизация началась раньше (в Англии – в ХVII в., во Франции – в ХVIII в.) и была результатом естественного развития; процесс носил длительный, постепенный характер, развивался органично, «снизу», от мануфактуры к фабрике. Источниками первоначального накопления капитала были заморская торговля, работорговля, эксплуатация колоний. Буржуазные революции, уничтожившие феодальные отношения, открыли путь свободному развитию капитализма.

Страны «второго эшелона» отставали в своем развитии. Поэтому над ними реально нависла угроза превращения во второстепенные державы и даже утраты независимости. Вследствие этого в осуществлении модернизации решающую роль играли не потребности развития экономики, а внешний фактор – военная угроза со стороны развитых стран. Его давление заставляло ускорять развитие, форсировать процессы модернизации, догонять ушедшие вперед страны («догоняющая модель»). В этих условиях решающую роль в осуществлении модернизации играло государство. Преобразования проводились «сверху», чтобы компенсировать недостатки естественного развития «снизу». Мануфактурный период развития был значительно сокращен, индустриальный рывок начинался сразу с фабрик. Так как мир был уже поделен между ведущими державами, то внешние источники первоначального накопления (внешняя торговля, эксплуатация колоний) были ограничены. Приходилось опираться на внутренние источники, что вело к усилению эксплуатации трудящихся.

В странах «третьего эшелона» модернизация осуществлялась «сверху» колониальной администрацией, направление и уровень развития определялись страной-метрополией. Источником средств являлся вывоз капитала развитых стран, обеспечивавших инвестиции в промышленность. Экономики этих стран являлись составной частью, своего рода придатком экономики стран метрополий.

Модернизационная теория однозначно признавала эталонными для модернизации других стран наиболее развитые – западные. Под модернизацией понимался процесс вытеснения традиции современностью или восходящее развитие от традиционного общества к современному. При этом традицией, как правило, признавалась то, что тормозит социальный прогресс, и что необходимо преодолеть и сломать. Развитие всех стран и народов рассматривалось с универсалистских позиций – оно должно происходить в одном направлении, иметь одни и те же стадии и закономерности. Признавалось наличие национальных особенностей модернизации, однако считалось, что они имеют второстепенное значение.

Логическим завершением модернизационной концепции стала книга американского политолога Френсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек» (1992). Ф. Фукуяма считает, что с распадом СССР и крушением социализма либеральные ценности стали ценностями всего человечества, либеральная идеология утвердилась в качестве единственной, наступил конец истории. «Либеральная демократия может представлять собой конечный пункт идеологической эволюции человечества». Тем самым, Ф. Фукуяма не только похоронил коммунизм, но и поставил крест на общественной эволюции: о какой общественно-экономической эволюции может идти речь, если ничего лучше Западной демократии и глобализационного капитализма нет и быть не может? Это и есть «конец истории».

Таким образом, главный недостаток всемирно-исторической концепции состоит в разделении стран на развитые и отсталые. Причем отсталые страны неизбежно должны повторить путь развитых стран не только в экономическом, но и в политическом развитии. Никакие различия в религии, культуре, обычаях во внимание не принимаются. Если же какие-либо страны не согласны с лидерством Запада, то надо использовать все средства, чтобы заставить их придерживаться западных ценностей.

Вторая концепция, культурно-историческая, или «цивилизационная», исходит из следующих положений:

1. История человечества представляет собой не однонаправленный линейный процесс, а историю отдельных цивилизаций. История не есть развитие единого человечества, а развитие сосуществующих или сменяющих друг друга культур.

2. Каждая цивилизация имеет завершающийся цикл развития: она рождается, достигает расцвета и гибнет.

При таком понимании термин «культура» или «цивилизация» включает в себя всю совокупность коллективной жизнедеятельности людей, ее материальный, социальный и духовный аспекты.

Впервые идея о локальных цивилизациях, переживающих сходные фазы в своем развитии, была выдвинута русским философом Н. Я. Данилевским (1822–1885) в его книге «Россия и Европа». Данилевский выделил тринадцать «культурно-исторических типов». Длительность «жизненного цикла» каждой культуры составляет 1500 лет. За это время каждый «культурно-исторический тип» проходит стадии: этнографическую, создания государства, творческую и приходит к естественному концу.

Наивысшего развития культурно-историческая концепция достигла в трудах О. Шпенглера (1880–1936) и А. Тойнби (1889–1975).

О. Шпенглер в своем главном труде «Закат Европы» решительно отверг общепринятую условную периодизацию истории на «Древний мир – Средние века – Новое Время» (поскольку она никакого значения не имеет для неевропейских обществ). Шпенглер предложил другой взгляд на мировую историю – как на ряд независимых друг от друга культур, проживающих, подобно живым организмам, периоды зарождения, становления и умирания.

Нивелирующее единство идеи всемирно-исторического процесса Шпенглер предложил заменить иной картиной – циклической историей возникновения, расцвета и гибели многочисленных самобытных и неповторимых культур. К числу «великих культур», вполне реализовавших свои потенции, Шпенглер отнес китайскую, вавилонскую, египетскую, индийскую, античную, византийско-арабскую, западную, культуру майя, а также «пробуждающуюся» русско-сибирскую. Уникальность каждой культуры обеспечивается своеобразием ее «души»: в основе античной культуры лежит «аполлоновская» душа, арабской – «магическая», западной – «фаустовская» и т. д.

Западноевропейская культура, как неповторимый и ограниченный во времени феномен, зародилась в IX в., пережил свой расцвет в XV–XVIII вв. и с ХIX в., с наступлением периода цивилизации, начинает «закатываться»; конец западной цивилизации должен наступить с 2000 г.

Последовательно повторившийся О. Шпенглером тезис об уникальности культур, их сменяемости (не преемственности) вел к признанию их ценностной эквивалентности: все они равны по своему историческому значению и должны сопоставляться вне всяких оценочных категорий.

Сравнительный анализ культур, как считал Шпенглер, обнаруживает единство их судьбы:

– каждая культура проходит одну и ту же последовательность фаз развития, и основные черты каждой фазы тождественны во всех культурах;

– все культуры сходны по длительности существования (около 1000 лет) и темпам своего развития;

– исторические события, относящиеся к одной культуре, имеют соответствия во всех других.

Разновидностью цивилизационной концепции является евразийство. Евразийство – одно из направлений русской исторической мысли, делающее акцент на своеобразии России, вытекающем из ее расположения сразу на двух континентах – Европе и Азии, т. е. на самом крупном материке Земли – Евразии. Основано в 1920-х гг. философом и богословом Т. В. Флоровским, лингвистом и культурологом Н. С. Трубецким, политологом П. Н. Савицким, философом Л. П. Карсавиным, ученым Г. В. Вернадским. Ядро их теории – в объективном характере единства страны, возникшей на огромной территории, единства суперэтноса. Россия – наследница татаро-монгольской империи в той же мере, как и Киевской Руси. Культура России – синтез европейской и азиатской культур. Россия – это великая евразийская держава, которая представляет собой не задворки европейской цивилизации, а особую, самостоятельную цивилизацию. Евразийство было направлено против однобокой ориентации России на Запад, явной недооценки ее самобытности и роли. Концепции евразийства придерживался и известный советский историк и философ В. В. Кожинов.

Был близок к цивилизационному направлению и русский исследователь Л. Н. Гумилев. Он ввел понятие «этнос» как общность людей. Это не государство, не нация, не народ, а «коллектив людей, противопоставляющий себя прочим коллективам». Нет ни одного признака для определения этноса (ни общности языка, ни обычаев, ни культуры), только сознание общности. Этнос формируется на определенной территории в тесном взаимодействии с окружающей средой как неразрывная ее часть, взаимодействует в ходе развития с биосферой. История человечества, по Гумилеву, – история развития и взаимодействия этносов.

Этнос возникает в результате пассионарного толчка биологической мутации, приводящей к резкому увеличению числа пассионариев – людей активных, способных к сверхнапряжению, ведущих завоевательные войны, осуществляющих колонизацию. Причины пассионарных толчков Гумилев видел во влиянии внешних сил потоков космических частиц.

Этнос переживает фазу подъема резкого увеличения численности, роста активности, расширения территории за счет соседей. Затем следует акматическая фаза – фаза наивысшей активности. Меняется пассионарность. Появляется стремление не только к победе своего этнического коллектива, но и к утверждению себя как личности (отсюда распад империй, междоусобные войны).

Следующая, фаза надлома – распад государств, рост числа субпассионариев (людей, живущих за счет государства), революции, гражданские войны. Затем следует фаза инерционная – период успокоения, когда преобладают люди законопослушные, работящие, с низким уровнем пассионарности.

Следующая фаза – фаза обскурации, для нее характерен рост паразитизма, коррупции, преступности. Главное – удовлетворение личных потребностей. В этот период этнос становится легкой добычей для соседей. И, наконец, мемориальная фаза – разрозненные остатки этноса, утратившего государственность, сохраняют память о былом величии в фольклоре, легендах.

3. Русская историческая школа

Русская общественная мысль всегда уделяла значительное внимание осмыслению исторических судеб нашей Родины. Скорее всего, это объясняется географическим расположением России между Европой и Азией. Русские мыслители – философы, историки – пытались понять, является ли история России частью истории мировой, в первую очередь европейской, цивилизации или развивается по своим особым законам.

Мысль об особом пути России, противоположном западной цивилизации, была сформулирована еще на рубеже ХV–ХVI вв. старцем Елеазарова монастыря Филофеем (учение «Москва – Третий Рим»). Согласно этому учению Первый Рим – Римская империя – пал в результате того, что его жители впали в ересь, отказались от истинного благочестия. Второй Рим – Византия – пал под ударами турок. Теперь истинная христианская вера сохранилась только в Московском государстве, последнем оплоте православной веры. «Два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать». Отсюда мессианская роль России, призванной сохранить истинное христианство, утраченное на Западе, указать путь развития всему остальному миру.

В ХVIII в. с утверждением Российской империи Россия стала рассматриваться как часть Европы, а российская цивилизация – как часть единой западной цивилизации. Русские историки в абсолютном большинстве стояли на позициях всемирно-исторической концепции, рассматривая российскую историю как часть всемирной. Вместе с тем они не отрицали особенностей России, подчеркивали специфику ее развития. Н. М. Карамзин (1766–1826), которого историческая традиция считает первым российским историком, указывал на отставание России от европейских народов, объясняя этот факт трехсотлетним татаро-монгольским игом.

Из положения Г. Гегеля о единстве человеческой истории исходили и историки государственной школы: К. Д. Кавелин (1818–1885), В. Д. Чичерин (1828–1904), С. М. Соловьев (1820–1879). Историю России они рассматривали как часть мировой истории, подчиняющуюся общим закономерностям. Специфику русской цивилизации, ее отличие от западной они объясняли географическими особенностями. Во-первых, континентальным климатом, неблагоприятным для земледелия. Производство сельхозпродукции требовало больших, чем в Европе, затрат труда. Отсюда выводилось сохранение в России общинного землевладения, исчезнувшего в Западной Европе; отсюда и чрезвычайно большая роль государства – собственника всех земель и ресурсов страны. Во-вторых, рельефом местности – наличием обширных равнинных пространств, отсутствием природных границ гор, морей. Отсюда выводилось существование крепостного права, особый национальный характер русского народа и т. д.

Однако мысль об особом, отличном от западноевропейского пути развития России продолжала существовать в русском обществе. Она нашла свое воплощение в теории «официальной народности», основы которой были сформулированы министром народного просвещения России графом С. С. Уваровым (1786–1855). Эта теория была реакцией на Великую Французскую революцию 1789–1793 гг., на революции в Испании и Италии. Суть ее в том, что в отличие от Европы вся общественная жизнь России базируется на трех основополагающих принципах: самодержавии, православии, народности.

Эти принципы составляют отличительную особенность России, поэтому все потрясения и революции, охватившие Европу, России органически чужды. Эта теория получила развитие в статьях С. П. Шевырева. В них резко противопоставляются мир западный и мир русский, говорится о гниении и разложении западноевропейской культуры, а Россия предостерегается от всякого общения с этим больным организмом, одержимым «злым заразительным недугом, окруженным атмосферою опасного дыхания».

Теория «официальной народности» стала официальной идеологией николаевской России. Эта концепция проводится в трудах историка М. П. Погодина (1800–1875), официального историка России.

В этих условиях впечатление разорвавшейся бомбы произвело «философическое» письмо П. Я. Чаадаева (1794–1856), опубликованное в 1836 г. в журнале «Телескоп». Автор его, блестящий гвардейский офицер, аристократ, друг А. С. Пушкина, увлекся идеями христианского мистицизма, догмами католичества. Он усматривал главное различие в развитии Европы и России в их религиозной основе – католичестве и православии, и разница эта была отнюдь не в пользу России. В Западной Европе он видел хранителя христианской цивилизации, Россию же воспринимал как страну, стоящую вне мировой цивилизации: «Мы никогда не шли об руку с прочими народами, мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человеческого рода, мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку и у нас не традиций ни того, ни другого. Став как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода». Спасение России П. Я. Чаадаев видел в скорейшем приобщении к религиозно-культурным началам западного мира.

Основную мысль этого письма А. И. Герцен сформулировал следующим образом: «Прошедшее Руси пусто, настоящее невыносимо, а будущего для нее вовсе нет».

Письмо П. Чаадаева эпатировало русскую общественность. Реакция официальных кругов была крайне резкой: «Телескоп» был закрыт, его редактор сослан, автор официально объявлен сумасшедшим. Но письмо произвело огромное влияние на умы интеллигенции, положило начало спорам о судьбе России, появлению течений западников и славянофилов.

Западники (В. Г. Белинский, 1811–1848; Т. Н. Грановский, 1813–1855; К. Д. Кавелин, 1818–1885) исходили из концепции единства человеческой цивилизации и считали, что Западная Европа идет во главе этой цивилизации, наиболее полно и успешно осуществляя принципы гуманности, свободы и прогресса, и указывает путь всему остальному человечеству. Задача России – отсталой, невежественной страны, которая лишь со времени Петра Великого вступила на путь общечеловеческого культурного развития, как можно скорее изжить косность и азиатчину и, примкнув к европейскому Западу, слиться с ним в одну общечеловеческую культурную семью.

Славянофилы (А. С. Хомяков, 1804–1866; братья И. В. Киреевский, 1806–1856 и П. В. Киреевский, 1808–1856; братья И. С. Аксаков, 1823–1886 и К. С. Аксаков, 1817–1860; и др.) утверждали, что единой общечеловеческой цивилизации, а следовательно, единого пути развития для всех народов не существует. Каждый народ живет своей «самобытною» жизнью, в основе которой лежит идейное начало, «народный дух». Для России такими началами являются православная вера и связанные с ней принципы внутренней правды и духовной свободы; воплощением этих начал в жизни является община, крестьянский мир как добровольный союз для взаимной помощи и поддержки. Западный мир строит свою жизнь на принципах формально-юридической справедливости.

По мнению славянофилов, ни западные принципы, ни западные организационные формы не нужны России. Их политическим идеалом была патриархальная монархия, опирающаяся на поддержку народа, «земский собор», выражающий мнение всех сословий России. Реформы Петра I повернули Россию с естественного пути развития на чуждый ей западный путь. И западники, и славянофилы при всех разногласиях были противниками теории «официальной народности», отрицательно относились к крепостному праву, к бюрократически-полицейскому государству, требовали демократических свобод. И те и другие были весьма узкими группами, охватывающими лишь небольшую часть либеральной интеллигенции. Но их борьба наложила отпечаток на все последующее идейно-политическое развитие России.

Наиболее остро полемика о судьбах России развернулась после Крымской войны 1853–1856 гг. В обстановке национального унижения, когда под вопросом стояло само сохранение Россией роли великой державы, споры о путях развития страны приобрели чрезвычайный накал. Продолжением и развитием взглядов славянофилов явилась теория культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского, о которой уже было сказано выше. Славянство – особый культурно-исторический тип, не развернувший еще своих творческих потенций, но ему принадлежит великое будущее.

Новое содержание в понятие «русская идея» вкладывал русский религиозный философ К. Н. Леонтьев (1831–1891). В отличие от славянофилов он рассматривал Россию не как чисто славянское государственное образование, но как оригинальную «славяно-азиатскую цивилизацию». Западная Европа завершает свое развитие, вступила в фазу «вторичной однообразной пустоты», неспособна к творчеству. Альтернатива ей – многонациональная Россия, где силой, скрепляющей народы в единую культуру, является православие.

Интересны идеи другого русского философа B. C. Соловьева (1853–1900). В отличие от славянофилов и Данилевского ин исходил из всемирно-исторической концепции развития. Особая миссия России, расположенной между Востоком и Западом, в том, чтобы синтезировать ценности западной и восточной, католической и православной цивилизаций, призвать народы всего мира к всеединству. Роль России – роль посредника между Востоком и Западом.

Русская социально-философская мысль, рассматривая русскую цивилизацию как мостки между православным Востоком и латинским Западом, забывала об азиатском Востоке. Этот пробел был заполнен выдающимся русским философом Н. А. Бердяевым (1874–1948). «Российская империя, – писал он, – исторически раскинулась между Востоком и Западом. Она представляет собой Востоко-Запад». Перед Россией «стоят задачи широких объеди­нений Запада и Востока, Европы и Азии».

С распространением в России марксизма всемирно-историческая концепция все более и более вытесняла цивилизационную. После 1917 г. марксистская интерпретация истории стала единственно официальной. В становлении марксистской исторической науки ведущую роль сыграл М. Н. Покровский (1868–1932). Им разработана схема развития русского общества, исходившая из марксистской теории общественно-экономических формаций. История России в основных чертах повторила историю Западной Европы.

Однако постепенно марксистская интерпретация истории России весьма причудливо трансформировалась. Коммунистическая идеология расценила Октябрьскую революцию 1917 г. как социалистическую, а строй, установившийся в России, как социализм. Согласно К. Марксу, социализм – это общественный строй, который должен прийти на смену капитализму. Следовательно, Россия автоматически превращалась из отсталой европейской страны в «первую в мире страну победившего социализма», в страну, «указывающую путь развития всему человечеству». Тем самым возрождалась теория о мессианской роли России в мире. Цивилизационный же подход, идеи об особом пути развития России, ее особой, отличной от европейской роли получили развитие в среде белогвардейской эмиграции. Там сложилось так называемое «евразийское направление». Вышел ряд сборников: «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев» (1921), «На путях. Утверждение евразийцев» (1922), а также манифест «Евразийство» (1926) и др. Публиковались ежегодники «Евразийский временник», «Евразийская хроника». К евразийскому направлению относили себя экономист П. Н. Савицкий, искусствовед П. П. Сувчинский, философ Г. В. Флоровский, этнограф Н. С. Трубецкой и др.

Основные идеи евразийцев – это, во-первых, идея об особой миссии России, проистекающая из особого «месторазвития» последней. «Россия представляет из себя особый мир. Судьбы этого мира в основном и важнейшем протекают отдельно от судьбы стран к Западу от нее (Европа), а также к югу и востоку от нее (Азия), особый мир этот должно называть Евразией». Евразийцы считали, что русская национальность не может быть сведена к славянскому этносу, что в ее образовании большую роль сыграли тюркские и угрофинские племена, населявшие единое с восточными славянами «месторазвитие» и постоянно взаимодействующие с ними. В результате сформировалась русская нация, объединившая разноязычные этносы в единое государство – Россия.

Во-вторых, это идея о русской культуре как культуре «срединной, евразийской». «Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других». Россия – не культурная провинция Европы. «Европейская цивилизация не есть общечеловеческая культура, – писал Н. С. Трубецкой, – а лишь культура определенной этнографической особи, романогерманцев, для которой она и является обязательной». Европейская культура приходит в упадок, разлагается, ведет человечество в тупик. Русская культура была создана в результате синтеза славянского и восточного элементов («наследия Чингисхана»). Именно монголы положили начало единству Евразии и основам ее политического строя. «Без татарщины не было бы России» – трудно отличить чисто татарское от подлинно русского. По мнению евразийцев, татаро-монгольское иго было нейтральной культурной средой, принимавшей всяких богов и терпевшей любые культуры. «Велико счастье Руси, что в момент, когда в силу внутреннего разложения она должна была пасть, она досталась татарам и никому другому», – писал П. Н. Савицкий. Основателями русского государства были не киевские князья, а московские цари, восприемники монгольских ханов. Московское княжество было улусом Золотой Орды. После свержения ига столица была перенесена из Сарая в Москву. После присоединения Казани, Астрахани, Сибири Золотая Орда возродилась в обличье Московского государства. Но такое объедине­ние стало возможным лишь на основе соответствующей идеологии. И такой идеологией стало православие. Русская православная церковь – средоточие русской культуры, подлинно вселенская религия.

В-третьих, это учение о евразийском государстве как государстве особого типа. Государство – это сама культура в ее единстве, оно объемлет все сферы жизни общества, выступает в роли верховного хозяина, вмешивающегося (управляющего, планирующего) во все сферы деятельности субъектов. Такое государство требует наличия единой государственной идеологии, связанной с единством и силой государства (идеократическое государство). Отсюда, крайне негативно относясь к коммунистической идеологии, евразийцы положительно оценивали принцип государственного устройства СССР (федерацию народов, одно­партийную систему, единую идеологию и т. д.). К евразийскому направлению принадлежал и Л. Н. Гумилев, о котором говорилось выше, называвший себя «последним евразийцем».

Таким образом, мы видим, что в российской философской и политической мысли равно существовали как всемирно-историческое, так и цивилизационное направления. Более того, цивилизационный подход к истории зародился именно в России и в течение большинства периодов развития общественной мысли был преобладающим.

4. История России – неотъемлемая часть всемирной истории:
общее и особенное в историческом развитии

История России является частью мировой истории и не может рассматриваться вне ее контекста. Издавна историков и философов занимал вопрос о месте России в мировом сооб­ществе цивилизаций. Споры особенно обострялись в переломные моменты истории страны.

Согласно господствующей до недавнего времени общественно-политической доктрине Советский Союз – это первая в мире страна победившего социализма, раньше других вступившая в высшую формацию, идущую на смену капитализму, и указывающая путь развития всему человечеству.

Другая точка зрения является как бы зеркальным отражением первой. Она тоже рассматривает Россию как часть единой мировой цивилизации (при этом подразумевается исключительно западная цивилизация). Развитие России шло до определенного времени, хотя и с отставанием, но в русле этой цивилизации. Однако после захвата в 1917 г. власти большевиками Россия сошла с цивилизационной магистрали, «выпала из лона мировой цивилизации». Только после свержения коммунизма возникли условия для возвращения в цивилизацию, для перехода на чисто западный вариант развития. Эта точка зрения получила широкое распространение не столько среди историков, сколько среди экономистов, политологов, публицистов – наиболее радикальных представителей так называемого демократического направления.

Однако в ходе глубокого изучения истории России выяснилось, что задолго до 1917 г. уже шли споры о месте страны в мировом сообществе и путях ее развития, тогда возникла идея отнести Россию к восточному типу государств, история которых не имеет ничего общего с историей западной цивилизации. Как писал английский поэт Р. Киплинг: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с места они не сойдут, пока не предстанет Небо с Землей на страшный господень суд».